среда, 31 октября 2018
93!
пятница, 12 октября 2018
93!
среда, 10 октября 2018
93!
* * *
Солнце твоих грёз
Только неба свет
Только неба сон
Пепел твоих снов
Только тихий мрак
Столь уютный мрак
Унесёт в забвенье
Тяжкую печаль
Как и не бывало
Будто не рождался...
Солнце твоих грёз
Только неба свет
Только неба сон
Пепел твоих снов
Только тихий мрак
Столь уютный мрак
Унесёт в забвенье
Тяжкую печаль
Как и не бывало
Будто не рождался...
93!
В этом мире только древний город, огромное кладбище за ним и бесконечные непроходимые топи, среди которых в неведомом месте установлен алтарь для свершения жутких неизъяснимых ритуалов. Правит этим миром совершенно гигантская луна (солнце светит тускло, несколько часов в день и всегда скрыто тёмными густыми тучами), спастись от чар которой можно глубоко в погребе, где на полках покоится вино столь старинной выдержки, что один лишь глоток погружает в состояние непередаваемого экстаза и чудесных, в противоположность лунным кошмарам, сказочных грёз, ярких и длящихся, в ощущении, бесконечно. Это странный маня-мир, безусловно, но в магическом мире нет ничего привычного в человеческом смысле. Там нет ничего похожего на человеческие переживания и представления вообще. Солнечное вино отправляет в мир вечной Античной юности, но хорошо это или плохо – сказать невозможно. Чудовищная луна полностью парализует волю и превращает в послушную марионетку, которая исполняет ритуалы, смысла и назначения коих даже не понимает и в принципе не может понять, являясь лишь инструментом, и об этом тоже трудно сказать, плохо это или хорошо, ибо сама луна совершенно безразлична и индифферентна, а надобность ритуалов постичь человеческому уму категорически невозможно. Не исключено вообще, что эти ритуалы как раз создают какие-то маня-миры в неких точках вселенной – кто может сказать, что это не так, если узнать об этом всё равно невозможно?.. Кроме того, эта площадь и странная ратуша, куда, похоже, сходятся неведомые приверженцы этого странного культа – как попасть туда? Возможно ли это? К сожалению, в городе нет никаких надписей, чтобы хоть что-то выяснить, найти хоть какой-то ориентир (впрочем, нет ни малейших оснований полагать, что это вообще происходит на Земле, по крайней мере – в этом измерении, соте или ячейке…); единственные записи, доступные для прочтения – бесконечные тетради, исписанные моим почерком. К сожалению, они совершенно неинформативны, ибо сказ оный представляет собою бесконечные велеречивые элегии, описывающие райские Античные края, в которые отправляет один лишь глоток волшебного вина. Как связан окружающий морок с этими экстатическими погружениями, постичь человеческим разумом совершенно невозможно. Смысла во всём этом также не чувствуется совершенно. Это просто странная данность, сложившаяся так, как сложилась. Странная игра иллюзий или пространств или просто шутка какого-то архонта – только так это и можно понять… И всё-таки этот мир непередаваемо лучше плоского посюстороннего.
Поскольку мир этот является лишь частным и уникальным трансперсональным преломлением, объективизирован он лишь в самой точке преломления (визуализации). Исследованию он, говоря иначе, не подлежит. Жуткое и крайне дискомфортное чувство клаустрофобии вызывается, как ни странно, тем, что мир этот – бесконечен. Он абсолютно бесконечен по направлению влево или вправо (вперёд или назад двигаться в нём в принципе невозможно, ибо мир математически двухмерен, как внутреннее пространство чёрной дыры), Визуально это представляется уходящей влево мостовой, круто забирающей вверх. Далее появляется площадь, изваяние некой человекоподобной креатуры там (не поручился бы за то, что это именно человек…) и ратуша, куда, предположительно, периодически сходятся совершенно неведомые существа или сущности (почти наверняка – это вовсе не люди…). За площадью начинаются однотипные дома и лабиринты улочек и переулков, конца и края которым нет. Понять и постичь это невозможно, но по направлению влево город бесконечен. Направление вправо ведёт на неопределённых очертаний кладбище с разрушенной каменной оградою, а затем начинается болото, которое, как нетрудно догадаться, также бесконечно. Если гипотетически предположить движение вправо, вправо и вправо, через эти топи, выискивая, благодаря зелёным огонькам, тайные тропы для прохождения, то путь этот будет бесконечен. Хотя ни понять, ни представить это невозможно. Субстантивы, представляющиеся луной и солнцем, скорее всего являются чем-то совершенно другим, вовсе не луной и вовсе не солнцем, однако разум интерполирует их так. Причём, с чего бы именно так – абсолютно неясно. Якобы солнца, например, не видно вообще – оно всегда сокрыто густыми клубящимися тучами, и это может быть чем угодно; колесницей Феба, как вариант. Луна – нечто вообще за гранью описания, но это точно не та луна, коя видится как планетоид на орбите Земли. Это нечто ярко-белое, как мрамор, окрашенный густым кровавым багрянцем. Эта якобы луна всегда полная и всегда столь гигантских размеров, что спутником уж точно быть не может… Впрочем, совершенно понятно, что мир этот – совсем не планета, а просто пересечение неких линий, одна из бесчисленных точек в двухмерной вселенной, как плоскость внутри чёрной дыры (коя не дыра вовсе и не шар, а именно плоскость). Точка эта уникальна, быть может попросту является какой-то трансперсональной «библиотекой акаши» (вся сущность как бы из стихов, а больше ничего и нет), либо некий нуль-переход (появляются же какие-то сущности непонятно откуда и исчезающие непонятно где). Как бы то ни было, это то, что дано в визуализации. Понять это, как было сказано уже, совершенно невозможно, представить бесконечность направлений – тем более.
Поскольку мир этот является лишь частным и уникальным трансперсональным преломлением, объективизирован он лишь в самой точке преломления (визуализации). Исследованию он, говоря иначе, не подлежит. Жуткое и крайне дискомфортное чувство клаустрофобии вызывается, как ни странно, тем, что мир этот – бесконечен. Он абсолютно бесконечен по направлению влево или вправо (вперёд или назад двигаться в нём в принципе невозможно, ибо мир математически двухмерен, как внутреннее пространство чёрной дыры), Визуально это представляется уходящей влево мостовой, круто забирающей вверх. Далее появляется площадь, изваяние некой человекоподобной креатуры там (не поручился бы за то, что это именно человек…) и ратуша, куда, предположительно, периодически сходятся совершенно неведомые существа или сущности (почти наверняка – это вовсе не люди…). За площадью начинаются однотипные дома и лабиринты улочек и переулков, конца и края которым нет. Понять и постичь это невозможно, но по направлению влево город бесконечен. Направление вправо ведёт на неопределённых очертаний кладбище с разрушенной каменной оградою, а затем начинается болото, которое, как нетрудно догадаться, также бесконечно. Если гипотетически предположить движение вправо, вправо и вправо, через эти топи, выискивая, благодаря зелёным огонькам, тайные тропы для прохождения, то путь этот будет бесконечен. Хотя ни понять, ни представить это невозможно. Субстантивы, представляющиеся луной и солнцем, скорее всего являются чем-то совершенно другим, вовсе не луной и вовсе не солнцем, однако разум интерполирует их так. Причём, с чего бы именно так – абсолютно неясно. Якобы солнца, например, не видно вообще – оно всегда сокрыто густыми клубящимися тучами, и это может быть чем угодно; колесницей Феба, как вариант. Луна – нечто вообще за гранью описания, но это точно не та луна, коя видится как планетоид на орбите Земли. Это нечто ярко-белое, как мрамор, окрашенный густым кровавым багрянцем. Эта якобы луна всегда полная и всегда столь гигантских размеров, что спутником уж точно быть не может… Впрочем, совершенно понятно, что мир этот – совсем не планета, а просто пересечение неких линий, одна из бесчисленных точек в двухмерной вселенной, как плоскость внутри чёрной дыры (коя не дыра вовсе и не шар, а именно плоскость). Точка эта уникальна, быть может попросту является какой-то трансперсональной «библиотекой акаши» (вся сущность как бы из стихов, а больше ничего и нет), либо некий нуль-переход (появляются же какие-то сущности непонятно откуда и исчезающие непонятно где). Как бы то ни было, это то, что дано в визуализации. Понять это, как было сказано уже, совершенно невозможно, представить бесконечность направлений – тем более.
93!
* * *
Холодный дождь рождает лабиринты
Забытых снов, чудовищных надежд,
Что вечно бродят с алыми глазами
В безмолвной и кошмарной тишине,
Как будто ищут в чёрной бездне вызволенье…
Холодный дождь рождает лабиринты
Забытых снов, чудовищных надежд,
Что вечно бродят с алыми глазами
В безмолвной и кошмарной тишине,
Как будто ищут в чёрной бездне вызволенье…
93!
Я работал с бумагами, когда безошибочной интуицией, выработанной годами, вмиг определил, как кто-то прошмыгнул в дверь и стал подкрадываться к моему столу. Всё утро у меня были скверные предчувствия, и неминуемо, конечно, что оные не замедлили предстать передо мною в образе, не сомневаюсь, чего-то странного и злополучного.
- Что нужно вам? – спросил я, не поднимая головы.
К немалому своему удивлению, я увидел, как задрожал мизинец моей левой руки. Это было так неожиданно, что я, право, обомлел.
- Зовут меня, - меж тем картавил посетитель, - если это вас интересует, Мафусаил Гнук, я принёс вам известья.
- Следует полагать! – воскликнул я, едва не вскочив из-за стола.
Правая же рука, будто жила своей жизнью, так и норовила сунуться в ящик, чтобы стиснуть рукоять револьвера. «Спокойно», - сказал я себе. – «Это можно сделать и тоньше».
Я оторвался, наконец, от своих бумаг и посмотрел на то, что было моим скверным предчувствием. Оно было плюгавым, гнусным, отвращающим взор. Действительно, оно того не стоит…
Я уже был почти спокоен.
- Слушаю, - сказал я, посмотрев в окно, где всё ещё держалась скверная погода: солнце припекало, птички вякали в ветвях. И это при том, что черед два дня – Хэллоуин.
- Вы, конечно же, будете отмечать праздник? – начал вестник злополучный. – Эти дни исполнены знаменьями и волшебством. Не сомневаемся, что вам понравится наше эксклюзивное предложение.
- Хм, - сказал я.
Пришелец оживился.
- Вы позволите присесть?
Я отрицательно помотал головой.
Он, разумеется, присел.
- Наша фирма называется «Бомон Грюдиа», - на редкость неприятным голосом гундел товарищ Гнук. – Не слышали о такой? После того случая в Шибуркане нам пришлось сменить название, но кому какое дело, не так ли? Мы работаем с крайне ограниченной клиентурой, учитывая специфику наших предложений.
- Колдовство, сатанизм, жертвоприношения? – агрессивно поинтересовался я.
Гнук аж затрепетал. Пуля в лоб была бы красивым финалом этой сцены
- Храни меня Зунзурук! – взвизгнул вестник дурных намерений.
Я, наконец, убрал руку из ящика.
Зунзурук? Демон из когорты Асмонака? Только масон 12-го градуса мог знать об этом. Это уже было интересно.
Тем временем Гнук достал замусоленный платок и начал вымазываться им, слезливо лепеча про свою старую маму и шестерых детишек, один из которых, между прочим, работал в конгрессе.
- Все мы ходим по грани, - сказал я. – Просто в кокон врывается смерть и ты погружаешься в чёрное море забвенья.
- Да, да, - поспешно согласился Гнук.- Вы, безусловно, правы, правы безоглядно!
Я пожал плечом.
- Так в чём же дело, с котором вы явились?
Гнук положил на мой стол какие-то бумаги.
- Наша фирма, как я уже сказал, предоставляет возможность посетить остров Кутарх в эти праздничные дни. Прекрасные места, небольшой пансион и исключительная публика – от вас требуется лишь прибытие и участие в инсценированных представлениях. Каждый, согласно регламенту, получит награду и особый знак, а также почётное членство в Ордене Завесы.
- Это всё легально? – поинтересовался я.
- Да, - сказал Гнук. – От вас требуется лишь согласие принять участие и подпись соответствующего контракта.
- Почему я? Что вы знаете обо мне?
Гнук нервически заёрзал.
- Мы тщательно выбираем кандидатов…
«Понятно», - подумал я. – «Значит, они следили за мной».
- Я согласен, - сказал я. – Когда следует прибыть на остров?
- Завтра же, - сказал Гнук.
Я бегло пролистал контракт и подписал.
- И ещё кое-что, - сказал Гнук, забирая документы. – Вы…
- Я не должен никому рассказывать об этом, - перебил я. – Я увидел этот пункт в контракте. Полагаю, в этом и заключается вся суть условия.
- Да, с вашего позволения.
Вот так всё и началось…
* * *
В эту ночь я не смог уснуть, беспокойно шатаясь по комнате и в раздражённой тревоге глядя на блеклый и в то же время назойливый диск полной луны. Казалось, любой мой план, любая попытка обдумать грядущее разбивалась о гигантские скалы чёрного базальта на краю бушующего океана тьмы. Не было страха, только густая пелена неопределённости. Кажется, я весь исполнился ею. Мельком бросив взгляд на зеркало, я увидел совершенно безумный взгляд креатуры, в которой не узнал себя…
В лучах бледного и похабного рассвета я прокрутил барабан револьвера, поднёс ствол к виску и нажал на спусковой крючок, но выстрела не прозвучало. Что ж, мой путь был определён не мною и превышал даже смерть. Подхватив плащ, я вышел на улицу и направился на вокзал, не встретив ни одной живой души. Помню, мне казалось, что где-то гудят гигантские колокола, хотя в этом городишке была лишь небольшая лютеранская церковь…
Через час я сидел у окна в вагоне поезда и смотрел на унылые пейзажи, проплывавшие за окном. К полудню я буду на побережье, где меня должен был ждать катер, чтобы отвести на остров Кутарх, о котором я слышал немало историй.
Мне удалось всё же немного подремать, а по прибытии даже улучшилось настроение.
Без оглядки я шёл к пристани и, как и ожидал, увидел небольшой катер и какого-то человека, который мрачно кивнул, услышав моё имя.
Море было спокойно, катер стремительно летел по воде. Насколько я знал, остров находился в трёх милях от побережья.
Наконец, я увидел его: скалистые очертанья под лучами невесёлого солнца в серых тучах. Катер прибыл к острову как раз к началу проливного дождя.
К своему удивлению, я увидел, что проводник собирается возвращаться. Волны бились о берег, я смотрел, как катер летит прочь…
- О, вы прибыли! – услышал я голос позади себя.
Я обернулся. Это был не Гнук.
- Вы-то как замешаны в это дело? – спросил я, пожимая протянутую руку.
Человек рассмеялся. Что-то в его внешности выдавало военного.
- Майор Сикорский, - представился он. – Проследуйте за мной, пожалуйста.
Мы начали взбираться на скалистые кручи по узкой тропинке. Дождь так и лил.
- Здесь, поди, легко сорваться с кручи, - прокричал я.
- Запросто! – ответил майор. – Ищи потом…
Мы рассмеялись.
Взбираться пришлось долго. Пару раз я действительно едва не сорвался, но вот, наконец, мы были на вершине и продолжили путь к пансиону среди вполне живописного пейзажа, говоря о том и о сём.
- Жизнь человека столь эфемерна, - говорил Сикорский. – Когда поднимаешься в атаку и бежишь на огневые позиции, плюющие в тебя свинцом, всё представляется в несколько ином ракурсе, чем когда…
Он замолчал, пытаясь найти что-то особенно гнусное про гражданских.
- Я понимаю вас, - сказал я. – Рождаешься, взрослеешь, проходишь комиссию, сражаешься за грехи отцов, возвращаешься живым, продолжаешь род свой, который так же будет сражаться. Война это большой бизнес.
Сикорский остановился.
- Секундочку, - сказал он. – Вы назвали меня идиотом?
Я пожал плечом. Вообще-то, я назвал его кретином.
Остаток пути прошли молча.
* * *
Пансион был очень мил и производил впечатление умеренной, очень выверенной роскошности. Человек, который заправлял здесь, обладал великолепным чувством вкуса. По ряду признаков я мог даже предположить гениальность. В гармонии этого места было нечто нечеловеческое, что-то от ада…
Прислуга провела меня в мою комнату, сообщив о том, что встреча постояльцев состоится в шесть часов вечера.
- Кто хозяин этого поместья? – поинтересовался я, ничуть не сомневаясь в том, что ничего не узнаю.
- Это собственность Ордена Завесы, - ответили мне, как я и ожидал.
Рухнув на кровать, даже не сняв плаща, я в тот же миг погрузился в круговорот немыслимых бездн, в коих пробыл вечность…
Поскольку сплю я как убитый, прислуге пришлось тормошить меня буквально за руки и за ноги, чтобы я очнулся.
Наконец, кто-то влепил мне оплеуху, я открыл газа и увидел оскаленную пасть Сикорского. Не колеблясь, двинул ему в зубы и спокойно поднялся с кровати.
- Нахал, щенок! – верещал офицер, посрамлённый в глазах гражданских.
Я снял свой плащ, отдал его прислуге и, не обращая ни малейшего внимания на Сикорского, принялся приводить себя в порядок перед зеркалом. Вид у меня был, конечно, весьма мрачный.
Ровно в шесть часов я спустился в общий зал и в очередной раз пережил потрясение от изумительных вещей, созданных неизвестным гением. Я мог бы ручаться, что вся мебель была ручной работы и стоила баснословные деньги. Вот только многие ли могли оценить это? Явно не Сикорский.
Бегло взглянув на присутствующих, я просто кивнул и прошёл к своему месту за столом. Все выстроились, будто на параде в ожидании кого-то ещё.
Я посмотрел вправо и тотчас соединился с прекрасными романтичными глазами. Я даже не особенно подумал о том, мужчина это или женщина. От нахлынувших чувств всё поплыло перед моими глазами. «Я люблю тебя», - мысленно сказал я, как всегда говорил таким глазам. – «И буду любить вечно».
Здесь всё было прекрасно, нечеловечески прекрасно…
Через какое-то время я обнаружил, что все уже сидят и лишь я один, как обычно, шёл не в ногу.
Я уселся и тогда уж перевёл взгляд влево и увидел во главе стола совершено непримечательного старика, который, вероятно, даже ничего не сказал, когда вошёл в зал.
Прислуга разлила кроваво-красное вино в бокалы, я тотчас взял свой и выплеснул через плечо.
- Белое, пожалуйста, - сказал я.
Я снова не в ногу? Ну что же, это скорее уж все остальные не в ногу…
- Вы из Скольд-Руа, вашу мать звали Изольда, - пронзил мой слух резкий старческий голос. Или это прозвучало прямо в моей голове?
Я посмотрел на старика. Он смотрел на меня. Я промолчал.
- Господа, пришла пора внести ясность, - заявил один из присутствующих. – Все мы получили персональное приглашение в этот пансион от лица за подписью Раккабао. Позвольте поинтересоваться, кто же это?
Все посмотрели на старика.
- Меня зовут Ирингар Фригур, - представился старик. – На этом месте я по праву возраста и только. Как и вы, я был приглашён неким Раккабао.
Все посмотрели на меня.
Я отрицательно помотал головой.
Стали смотреть друг на друга.
- Господа, я хотел бы внести ясность, - объявил некто с внешностью интеллигентного доктора. – Меня зовут Зорикон Вильдар. Как и все присутствующие, я получил приглашение от Ордена, но о личности уважаемого Раккабао мне неизвестно ровным счётом ничего. Полагаю, мы все достаточно благоразумны, чтобы внести ясность в это.
- Я всегда открыт к диалогу, - согласился другой гость. – Тем более в ночь Хэллоуина, когда откроются Врата. Позвольте представиться: меня зовут Игнатий Фарр.
Остальные также представились. Девушка с романтичными глазами назвалась Анжеликой Маркони.
- Так кто же всё-таки пригласил нас? – спросил доктор Вильдар. – Кому доверили мы свои судьбы?..
Вопрос повис в воздухе. За окном бушевала буря.
* * *
- Как ответственный за охрану пансиона, - объявил майор Сикорский, - я уполномочен передать каждому из вас пакет с дальнейшими инструкциями. Близится время Хэллоуина, мы все подписали контракт и выполним его, ибо никто не сможет покинуть остров, даже если возымеет подобное желанье.
Все встали из-за стола. Сикорский раздал пакеты с нашими именами.
- Ровно в полночь, - сказал он, - все мы направимся в храм, расположенный прямо под пансионом. Уверяю, вы не будете разочарованы…
Я направился в свою комнату.
Вскрыв пакет, обнаружил в нём вежливую просьбу пройти к шкафу и надеть приготовленную для меня одежду. На этом инструкции заканчивались. Отмечалось лишь, что церемонию будет проводить некто Ринкраус, но человека с таким именем не было среди нас. По крайней мере, так никто не назвался.
В шкафу я обнаружил роскошную мантию и жезл для призыва элементалей воздуха. Не откладывая, я надел мантию и подошёл к зеркалу, чтобы удостовериться в эффектности результата.
Кто-то постучал в мою дверь. Затем в комнату вошла Анжелика.
- Мне страшно, - сказала она и приблизилась.
Мы обнялись, как будто знали друг друга всю свою жизнь.
- Мы никогда не покинем этот остров, - сказала она. – Ну и пусть. Зато отныне мы будем вместе, а что может быть важнее?..
- Мне кажется, - сказал я, - что я никогда и не жил. Что не было меня или был сон. И вот я проснулся в неведомом месте на один короткий и беспросветный миг…
- Ты действительно не понимаешь, где мы? – спросила Анжелика.
Я всмотрелся в её глаза. В них было такое отчаянье, что сердце моё замерло и, казалось, перестало биться.
- Врата откроются уж скоро, - сказал я. – Прямо здесь, на этом острове, откроется бездна, в которую войдёт планета. Мы не увидим больше звёзд и солнечного света и луны. Только мрак без единой звезды…
Мы вышли в коридор и спустились в общий зал. Там нас уже ждали.
- Ринкраус, - представился некто, облачённый в тогу монаха. Лицо его было скрыто капюшоном. – Проследуйте за мной.
Мы направились за ним. Анжелика прижалась ко мне всем телом.
- Что за одежда на тебе? – тихо спросил я.
- Я ведь саламандра, - сказала она. – Ты поймёшь всё позже.
Мы спускались по лестнице всё ниже и ниже. Затем долго блуждали в каком-то туннеле, пока, наконец, не оказались в гроте, освещаемом факелами и фосфоресцирующей плесенью на стенах.
- Пусть дитя возляжет на алтарь, - торжественно произнёс Ринкраус.
Анжелика отпрянула от меня и смелой походкой направилась к алтарю. Сердце моё замерло.
Кто-то ударил в гонг. Глубокий гулкий звук поплыл по всей вселенной.
- Я никогда не понимал величия знамений, - произнёс кто-то возле меня. – Если б знал я, что каждый – звезда, я бы пел от зари до зари. А теперь – что теперь? Больше не будет звёзд…
- Врата открываются, - прошептал кто-то ещё.
Все воздели руки к своду грота, символизирующего купол вселенной.
«Больше не будет звёзд», - подумал я. – «Лишь только тьма…».
Мне показалось, что по моей щеке скатилась слеза…
- Что нужно вам? – спросил я, не поднимая головы.
К немалому своему удивлению, я увидел, как задрожал мизинец моей левой руки. Это было так неожиданно, что я, право, обомлел.
- Зовут меня, - меж тем картавил посетитель, - если это вас интересует, Мафусаил Гнук, я принёс вам известья.
- Следует полагать! – воскликнул я, едва не вскочив из-за стола.
Правая же рука, будто жила своей жизнью, так и норовила сунуться в ящик, чтобы стиснуть рукоять револьвера. «Спокойно», - сказал я себе. – «Это можно сделать и тоньше».
Я оторвался, наконец, от своих бумаг и посмотрел на то, что было моим скверным предчувствием. Оно было плюгавым, гнусным, отвращающим взор. Действительно, оно того не стоит…
Я уже был почти спокоен.
- Слушаю, - сказал я, посмотрев в окно, где всё ещё держалась скверная погода: солнце припекало, птички вякали в ветвях. И это при том, что черед два дня – Хэллоуин.
- Вы, конечно же, будете отмечать праздник? – начал вестник злополучный. – Эти дни исполнены знаменьями и волшебством. Не сомневаемся, что вам понравится наше эксклюзивное предложение.
- Хм, - сказал я.
Пришелец оживился.
- Вы позволите присесть?
Я отрицательно помотал головой.
Он, разумеется, присел.
- Наша фирма называется «Бомон Грюдиа», - на редкость неприятным голосом гундел товарищ Гнук. – Не слышали о такой? После того случая в Шибуркане нам пришлось сменить название, но кому какое дело, не так ли? Мы работаем с крайне ограниченной клиентурой, учитывая специфику наших предложений.
- Колдовство, сатанизм, жертвоприношения? – агрессивно поинтересовался я.
Гнук аж затрепетал. Пуля в лоб была бы красивым финалом этой сцены
- Храни меня Зунзурук! – взвизгнул вестник дурных намерений.
Я, наконец, убрал руку из ящика.
Зунзурук? Демон из когорты Асмонака? Только масон 12-го градуса мог знать об этом. Это уже было интересно.
Тем временем Гнук достал замусоленный платок и начал вымазываться им, слезливо лепеча про свою старую маму и шестерых детишек, один из которых, между прочим, работал в конгрессе.
- Все мы ходим по грани, - сказал я. – Просто в кокон врывается смерть и ты погружаешься в чёрное море забвенья.
- Да, да, - поспешно согласился Гнук.- Вы, безусловно, правы, правы безоглядно!
Я пожал плечом.
- Так в чём же дело, с котором вы явились?
Гнук положил на мой стол какие-то бумаги.
- Наша фирма, как я уже сказал, предоставляет возможность посетить остров Кутарх в эти праздничные дни. Прекрасные места, небольшой пансион и исключительная публика – от вас требуется лишь прибытие и участие в инсценированных представлениях. Каждый, согласно регламенту, получит награду и особый знак, а также почётное членство в Ордене Завесы.
- Это всё легально? – поинтересовался я.
- Да, - сказал Гнук. – От вас требуется лишь согласие принять участие и подпись соответствующего контракта.
- Почему я? Что вы знаете обо мне?
Гнук нервически заёрзал.
- Мы тщательно выбираем кандидатов…
«Понятно», - подумал я. – «Значит, они следили за мной».
- Я согласен, - сказал я. – Когда следует прибыть на остров?
- Завтра же, - сказал Гнук.
Я бегло пролистал контракт и подписал.
- И ещё кое-что, - сказал Гнук, забирая документы. – Вы…
- Я не должен никому рассказывать об этом, - перебил я. – Я увидел этот пункт в контракте. Полагаю, в этом и заключается вся суть условия.
- Да, с вашего позволения.
Вот так всё и началось…
* * *
В эту ночь я не смог уснуть, беспокойно шатаясь по комнате и в раздражённой тревоге глядя на блеклый и в то же время назойливый диск полной луны. Казалось, любой мой план, любая попытка обдумать грядущее разбивалась о гигантские скалы чёрного базальта на краю бушующего океана тьмы. Не было страха, только густая пелена неопределённости. Кажется, я весь исполнился ею. Мельком бросив взгляд на зеркало, я увидел совершенно безумный взгляд креатуры, в которой не узнал себя…
В лучах бледного и похабного рассвета я прокрутил барабан револьвера, поднёс ствол к виску и нажал на спусковой крючок, но выстрела не прозвучало. Что ж, мой путь был определён не мною и превышал даже смерть. Подхватив плащ, я вышел на улицу и направился на вокзал, не встретив ни одной живой души. Помню, мне казалось, что где-то гудят гигантские колокола, хотя в этом городишке была лишь небольшая лютеранская церковь…
Через час я сидел у окна в вагоне поезда и смотрел на унылые пейзажи, проплывавшие за окном. К полудню я буду на побережье, где меня должен был ждать катер, чтобы отвести на остров Кутарх, о котором я слышал немало историй.
Мне удалось всё же немного подремать, а по прибытии даже улучшилось настроение.
Без оглядки я шёл к пристани и, как и ожидал, увидел небольшой катер и какого-то человека, который мрачно кивнул, услышав моё имя.
Море было спокойно, катер стремительно летел по воде. Насколько я знал, остров находился в трёх милях от побережья.
Наконец, я увидел его: скалистые очертанья под лучами невесёлого солнца в серых тучах. Катер прибыл к острову как раз к началу проливного дождя.
К своему удивлению, я увидел, что проводник собирается возвращаться. Волны бились о берег, я смотрел, как катер летит прочь…
- О, вы прибыли! – услышал я голос позади себя.
Я обернулся. Это был не Гнук.
- Вы-то как замешаны в это дело? – спросил я, пожимая протянутую руку.
Человек рассмеялся. Что-то в его внешности выдавало военного.
- Майор Сикорский, - представился он. – Проследуйте за мной, пожалуйста.
Мы начали взбираться на скалистые кручи по узкой тропинке. Дождь так и лил.
- Здесь, поди, легко сорваться с кручи, - прокричал я.
- Запросто! – ответил майор. – Ищи потом…
Мы рассмеялись.
Взбираться пришлось долго. Пару раз я действительно едва не сорвался, но вот, наконец, мы были на вершине и продолжили путь к пансиону среди вполне живописного пейзажа, говоря о том и о сём.
- Жизнь человека столь эфемерна, - говорил Сикорский. – Когда поднимаешься в атаку и бежишь на огневые позиции, плюющие в тебя свинцом, всё представляется в несколько ином ракурсе, чем когда…
Он замолчал, пытаясь найти что-то особенно гнусное про гражданских.
- Я понимаю вас, - сказал я. – Рождаешься, взрослеешь, проходишь комиссию, сражаешься за грехи отцов, возвращаешься живым, продолжаешь род свой, который так же будет сражаться. Война это большой бизнес.
Сикорский остановился.
- Секундочку, - сказал он. – Вы назвали меня идиотом?
Я пожал плечом. Вообще-то, я назвал его кретином.
Остаток пути прошли молча.
* * *
Пансион был очень мил и производил впечатление умеренной, очень выверенной роскошности. Человек, который заправлял здесь, обладал великолепным чувством вкуса. По ряду признаков я мог даже предположить гениальность. В гармонии этого места было нечто нечеловеческое, что-то от ада…
Прислуга провела меня в мою комнату, сообщив о том, что встреча постояльцев состоится в шесть часов вечера.
- Кто хозяин этого поместья? – поинтересовался я, ничуть не сомневаясь в том, что ничего не узнаю.
- Это собственность Ордена Завесы, - ответили мне, как я и ожидал.
Рухнув на кровать, даже не сняв плаща, я в тот же миг погрузился в круговорот немыслимых бездн, в коих пробыл вечность…
Поскольку сплю я как убитый, прислуге пришлось тормошить меня буквально за руки и за ноги, чтобы я очнулся.
Наконец, кто-то влепил мне оплеуху, я открыл газа и увидел оскаленную пасть Сикорского. Не колеблясь, двинул ему в зубы и спокойно поднялся с кровати.
- Нахал, щенок! – верещал офицер, посрамлённый в глазах гражданских.
Я снял свой плащ, отдал его прислуге и, не обращая ни малейшего внимания на Сикорского, принялся приводить себя в порядок перед зеркалом. Вид у меня был, конечно, весьма мрачный.
Ровно в шесть часов я спустился в общий зал и в очередной раз пережил потрясение от изумительных вещей, созданных неизвестным гением. Я мог бы ручаться, что вся мебель была ручной работы и стоила баснословные деньги. Вот только многие ли могли оценить это? Явно не Сикорский.
Бегло взглянув на присутствующих, я просто кивнул и прошёл к своему месту за столом. Все выстроились, будто на параде в ожидании кого-то ещё.
Я посмотрел вправо и тотчас соединился с прекрасными романтичными глазами. Я даже не особенно подумал о том, мужчина это или женщина. От нахлынувших чувств всё поплыло перед моими глазами. «Я люблю тебя», - мысленно сказал я, как всегда говорил таким глазам. – «И буду любить вечно».
Здесь всё было прекрасно, нечеловечески прекрасно…
Через какое-то время я обнаружил, что все уже сидят и лишь я один, как обычно, шёл не в ногу.
Я уселся и тогда уж перевёл взгляд влево и увидел во главе стола совершено непримечательного старика, который, вероятно, даже ничего не сказал, когда вошёл в зал.
Прислуга разлила кроваво-красное вино в бокалы, я тотчас взял свой и выплеснул через плечо.
- Белое, пожалуйста, - сказал я.
Я снова не в ногу? Ну что же, это скорее уж все остальные не в ногу…
- Вы из Скольд-Руа, вашу мать звали Изольда, - пронзил мой слух резкий старческий голос. Или это прозвучало прямо в моей голове?
Я посмотрел на старика. Он смотрел на меня. Я промолчал.
- Господа, пришла пора внести ясность, - заявил один из присутствующих. – Все мы получили персональное приглашение в этот пансион от лица за подписью Раккабао. Позвольте поинтересоваться, кто же это?
Все посмотрели на старика.
- Меня зовут Ирингар Фригур, - представился старик. – На этом месте я по праву возраста и только. Как и вы, я был приглашён неким Раккабао.
Все посмотрели на меня.
Я отрицательно помотал головой.
Стали смотреть друг на друга.
- Господа, я хотел бы внести ясность, - объявил некто с внешностью интеллигентного доктора. – Меня зовут Зорикон Вильдар. Как и все присутствующие, я получил приглашение от Ордена, но о личности уважаемого Раккабао мне неизвестно ровным счётом ничего. Полагаю, мы все достаточно благоразумны, чтобы внести ясность в это.
- Я всегда открыт к диалогу, - согласился другой гость. – Тем более в ночь Хэллоуина, когда откроются Врата. Позвольте представиться: меня зовут Игнатий Фарр.
Остальные также представились. Девушка с романтичными глазами назвалась Анжеликой Маркони.
- Так кто же всё-таки пригласил нас? – спросил доктор Вильдар. – Кому доверили мы свои судьбы?..
Вопрос повис в воздухе. За окном бушевала буря.
* * *
- Как ответственный за охрану пансиона, - объявил майор Сикорский, - я уполномочен передать каждому из вас пакет с дальнейшими инструкциями. Близится время Хэллоуина, мы все подписали контракт и выполним его, ибо никто не сможет покинуть остров, даже если возымеет подобное желанье.
Все встали из-за стола. Сикорский раздал пакеты с нашими именами.
- Ровно в полночь, - сказал он, - все мы направимся в храм, расположенный прямо под пансионом. Уверяю, вы не будете разочарованы…
Я направился в свою комнату.
Вскрыв пакет, обнаружил в нём вежливую просьбу пройти к шкафу и надеть приготовленную для меня одежду. На этом инструкции заканчивались. Отмечалось лишь, что церемонию будет проводить некто Ринкраус, но человека с таким именем не было среди нас. По крайней мере, так никто не назвался.
В шкафу я обнаружил роскошную мантию и жезл для призыва элементалей воздуха. Не откладывая, я надел мантию и подошёл к зеркалу, чтобы удостовериться в эффектности результата.
Кто-то постучал в мою дверь. Затем в комнату вошла Анжелика.
- Мне страшно, - сказала она и приблизилась.
Мы обнялись, как будто знали друг друга всю свою жизнь.
- Мы никогда не покинем этот остров, - сказала она. – Ну и пусть. Зато отныне мы будем вместе, а что может быть важнее?..
- Мне кажется, - сказал я, - что я никогда и не жил. Что не было меня или был сон. И вот я проснулся в неведомом месте на один короткий и беспросветный миг…
- Ты действительно не понимаешь, где мы? – спросила Анжелика.
Я всмотрелся в её глаза. В них было такое отчаянье, что сердце моё замерло и, казалось, перестало биться.
- Врата откроются уж скоро, - сказал я. – Прямо здесь, на этом острове, откроется бездна, в которую войдёт планета. Мы не увидим больше звёзд и солнечного света и луны. Только мрак без единой звезды…
Мы вышли в коридор и спустились в общий зал. Там нас уже ждали.
- Ринкраус, - представился некто, облачённый в тогу монаха. Лицо его было скрыто капюшоном. – Проследуйте за мной.
Мы направились за ним. Анжелика прижалась ко мне всем телом.
- Что за одежда на тебе? – тихо спросил я.
- Я ведь саламандра, - сказала она. – Ты поймёшь всё позже.
Мы спускались по лестнице всё ниже и ниже. Затем долго блуждали в каком-то туннеле, пока, наконец, не оказались в гроте, освещаемом факелами и фосфоресцирующей плесенью на стенах.
- Пусть дитя возляжет на алтарь, - торжественно произнёс Ринкраус.
Анжелика отпрянула от меня и смелой походкой направилась к алтарю. Сердце моё замерло.
Кто-то ударил в гонг. Глубокий гулкий звук поплыл по всей вселенной.
- Я никогда не понимал величия знамений, - произнёс кто-то возле меня. – Если б знал я, что каждый – звезда, я бы пел от зари до зари. А теперь – что теперь? Больше не будет звёзд…
- Врата открываются, - прошептал кто-то ещё.
Все воздели руки к своду грота, символизирующего купол вселенной.
«Больше не будет звёзд», - подумал я. – «Лишь только тьма…».
Мне показалось, что по моей щеке скатилась слеза…
93!
Помню тот день, когда я шёл под хмурым ноябрьским небом, исполненный самых скверных предчувствий. В руке моей была книга, купленная в какой-то ветхой лавке, и ощущение преследования не покидало меня ни на миг.
Войдя в свою квартиру, я тотчас понял, что в ней кто-то побывал, хотя угадал я это лишь интуитивно. Аура немыслимого зла витала здесь, я, казалось, улавливал молекулы чудовищного зловония. Осмотрев своё жилище, я не нашёл свидетельств вторжения, но каждая вещь была мне чужой и враждебной. Я подошёл к окну и стал тревожно вглядывался в вечерние сумерки. Мне показалось, что мой взгляд встретился с чьими-то нечеловеческими глазами…
Отпрянув от окна, я заварил чай и в свете керосиновой лампады принялся рассматривать свою покупку. Книга была столь старой, что на обложке едва ли можно было различить несколько букв. Первые же страницы книги захватили меня и повлекли в чудовищные глубины колдовства. Магические формулы и имена существ потустороннего проникали в мою душу, лишая возможности спастись от этих знаний. Чья-то злая воля побуждала меня читать страницу за страницей, и так я провёл ночь…
В какой-то миг я погрузился в сон или, скорее, сомнамбулический транс и тотчас же с воплем отчаянья, разнёсшимся по всей вселенной, устремился к неведомой и чудовищной цели. Перед моими глазами пролетали планеты, по которым ползали какие-то отродья, и погасшие звёзды, провожавшие меня бездонным чёрным взглядом, и галактики, и туманности, и рои астероидов. У меня было чувство, что я направляюсь к самому краю вселенной для неведомой и страшной цели…
Наконец, я увидел одинокую планету, плывущую в беззвёздном пространстве, - одинокий странник вселенной, минующий притяженье светил. На поверхности планеты высились гигантски бастионы, - что за существа могли обитать в таких огромных дворцах?.. Я плыл среди этих строений, отчего-то узнавая их. Мне кажется, я видел эти ландшафты много раз в своих самых глубоких снах, блуждая в холодном одиночестве среди чёрных базальтовых стен. Кажется, эту планету навеки накрыла непроглядная тьма, лишь несколько звёзд сияли в чёрном небе. Должно быть, это самый край вселенной, и эта блуждающая планета пришла из далёких просторов, проделав немыслимо долгий путь...
Я открыл глаза, но долго ещё не мог прийти в себя. Мир, который меня окружал, был уныл и полон до крайности бессмысленных существ. Я ж думал о том, кто же возвёл эти исполинские сооружения на неведомой безымянной планете на самом краю мира? И, несмотря на ужас, восторг всё ж переполнял меня, и я хотел вернуться туда снова и снова, дабы проникнуться этой неслыханной загадкой, безмолвно плывущей в пустоте - там, на самом краю мира...
Войдя в свою квартиру, я тотчас понял, что в ней кто-то побывал, хотя угадал я это лишь интуитивно. Аура немыслимого зла витала здесь, я, казалось, улавливал молекулы чудовищного зловония. Осмотрев своё жилище, я не нашёл свидетельств вторжения, но каждая вещь была мне чужой и враждебной. Я подошёл к окну и стал тревожно вглядывался в вечерние сумерки. Мне показалось, что мой взгляд встретился с чьими-то нечеловеческими глазами…
Отпрянув от окна, я заварил чай и в свете керосиновой лампады принялся рассматривать свою покупку. Книга была столь старой, что на обложке едва ли можно было различить несколько букв. Первые же страницы книги захватили меня и повлекли в чудовищные глубины колдовства. Магические формулы и имена существ потустороннего проникали в мою душу, лишая возможности спастись от этих знаний. Чья-то злая воля побуждала меня читать страницу за страницей, и так я провёл ночь…
В какой-то миг я погрузился в сон или, скорее, сомнамбулический транс и тотчас же с воплем отчаянья, разнёсшимся по всей вселенной, устремился к неведомой и чудовищной цели. Перед моими глазами пролетали планеты, по которым ползали какие-то отродья, и погасшие звёзды, провожавшие меня бездонным чёрным взглядом, и галактики, и туманности, и рои астероидов. У меня было чувство, что я направляюсь к самому краю вселенной для неведомой и страшной цели…
Наконец, я увидел одинокую планету, плывущую в беззвёздном пространстве, - одинокий странник вселенной, минующий притяженье светил. На поверхности планеты высились гигантски бастионы, - что за существа могли обитать в таких огромных дворцах?.. Я плыл среди этих строений, отчего-то узнавая их. Мне кажется, я видел эти ландшафты много раз в своих самых глубоких снах, блуждая в холодном одиночестве среди чёрных базальтовых стен. Кажется, эту планету навеки накрыла непроглядная тьма, лишь несколько звёзд сияли в чёрном небе. Должно быть, это самый край вселенной, и эта блуждающая планета пришла из далёких просторов, проделав немыслимо долгий путь...
Я открыл глаза, но долго ещё не мог прийти в себя. Мир, который меня окружал, был уныл и полон до крайности бессмысленных существ. Я ж думал о том, кто же возвёл эти исполинские сооружения на неведомой безымянной планете на самом краю мира? И, несмотря на ужас, восторг всё ж переполнял меня, и я хотел вернуться туда снова и снова, дабы проникнуться этой неслыханной загадкой, безмолвно плывущей в пустоте - там, на самом краю мира...
понедельник, 24 сентября 2018
93!
В этот день, ровно год назад, я запустил на платном движке своё круглосуточное радио под названием Thelema 93. Я решил собрать всю, абсолютно всю Телемитскую музыку, которая мне известна. Ограничений в жанрах и форматах не было никаких, годилось всё - музыка из фильмов и игр, музыка старая и новейшая, на иранском или японском языке, в русле шансона или горграйнда. Это не играло роли, важна была лишь квинтэссенция - эта музыка должна по духу и сути быть Телемитской. Каким образом это определялось? Это интересный вопрос! Могу сказать лишь, что уж точно к Телемике не имеют отношения такие отстойные пассажиры, как Девид Боуи или Мерилин Менсон. Это просто несерьёзно. Телемитская музыка совсем иного типа. Приведу пару примеров:
Пример 1 - Tearwave и Makaras Pen:
www.youtube.com/watch?v=qNWRaIJrFrk
www.youtube.com/watch?v=BJUjndId6MI
Это едва ли не эталон звучания, хотя, конечно, назвать эту музыку "строго Телемитской" нельзя.
Пример 2 - Ди Мадден и его проекты:
www.youtube.com/watch?v=IkFUeg7P850
www.youtube.com/watch?v=T-mqaA8xtDM
Это - олдскульный индастриел - считается как раз эталоном Телемитской музыки. И да, в этом что-то есть.
Пример 3 - мои проекты, объединённые в рамках проекта Thelema Borealis:
www.youtube.com/watch?v=YOZd9eYjzZM
www.youtube.com/watch?v=ISn9Xwbd8i4
Странные, напряжённые, в не пойми каком стиле - вот оно, заветное! ))) Да, на протяжении 17 лет, начиная с 2001 года, я целенаправленно занимался в рамках стиля, который определял как Thelemic Rock и, в более экспериментальном ключе, Thelemic Avant-Garde; также были и поджанры - Thelemic Minimalism и Thelemic Ambient, также близкие Neo-Baroque, Hellenic Rock и Slavonic Rock (стиль, между прочим, моего изобретения). Всего я создал 3 новых стиля. - Пожалуй, моё самое большое достижение в жизни и то, чем я по-настоящему более всего горжусь. Бездарям и дешёвкам даже и не понять, каково это - быть родоначальником целого направления в музыке, никто этого в эрефии даже и не оценил (что не удивительно и чего я и не ждал; пара скотских хрюканий в "вконтакте" - вот и все отзывы эрефян), но зато весьма впечатлились в Штатах и некоторых странах Европы. Да и ничего сруского в моём мелосе или композите и близко нет - это что угодно, но только не "сруский рок" (нонсенс!). С другой стороны - это и не европейское. На самом деле это Античная музыка, совершенно чуждая иудеохристианской эпохе, поэтому нет и смысла искать "нечто похожее". Ну, разве что в русле нью-йорской монохромной музыки что-то схожее можно найти, хотя совпадения здесь будут скорее случайны. Как истинный апологет и фанат всего Античного, я искал мелос той чудесной волшебной поры, когда люди были счастливы, свободны и безгрешны. Ещё и сейчас помню, какой прилив вдохновения, какой азарт обуревал меня! Поистине божественная инспирация. Потому-то этот заряд можно буквально физически ощущать. Слушать мои песни - а они все волшебные - лучше в хороших наушниках (я работал в профессиональных австрийских наушниках с великолепной прорисовкой средних и низких частот, поскольку в моих композициях главную роль почти всегда играет ритм-секция (бас + ударные), - 90% своих песен я сочинил на басу (низкие частоты мне нравятся как Сатурнианцу)) и на полной громкости. Срывание башни гарантируется )
www.youtube.com/watch?v=QFnIg7N9X-A
Это есть Телемитская музыка в моём представлении. Ну а если кто-то думает иначе и взахлёб потребляет дегенеративные помои Менсона или вообще какой-нибудь ублюдочный хип-хоп, могу лишь выразить своё высокомерное презрение адепта. У профанов никогда не было чувства вкуса и различения полутонов (из-за дебильности). Я до мозга костей человек классический и богемный, в моих твореньях нет ни грана суррогата. Конечно, я любил экспериментировать и меня порою весьма заносило, но это уж особенность темперамента )
www.youtube.com/watch?v=q-YOI-EQZkA
Пример 1 - Tearwave и Makaras Pen:
www.youtube.com/watch?v=qNWRaIJrFrk
www.youtube.com/watch?v=BJUjndId6MI
Это едва ли не эталон звучания, хотя, конечно, назвать эту музыку "строго Телемитской" нельзя.
Пример 2 - Ди Мадден и его проекты:
www.youtube.com/watch?v=IkFUeg7P850
www.youtube.com/watch?v=T-mqaA8xtDM
Это - олдскульный индастриел - считается как раз эталоном Телемитской музыки. И да, в этом что-то есть.
Пример 3 - мои проекты, объединённые в рамках проекта Thelema Borealis:
www.youtube.com/watch?v=YOZd9eYjzZM
www.youtube.com/watch?v=ISn9Xwbd8i4
Странные, напряжённые, в не пойми каком стиле - вот оно, заветное! ))) Да, на протяжении 17 лет, начиная с 2001 года, я целенаправленно занимался в рамках стиля, который определял как Thelemic Rock и, в более экспериментальном ключе, Thelemic Avant-Garde; также были и поджанры - Thelemic Minimalism и Thelemic Ambient, также близкие Neo-Baroque, Hellenic Rock и Slavonic Rock (стиль, между прочим, моего изобретения). Всего я создал 3 новых стиля. - Пожалуй, моё самое большое достижение в жизни и то, чем я по-настоящему более всего горжусь. Бездарям и дешёвкам даже и не понять, каково это - быть родоначальником целого направления в музыке, никто этого в эрефии даже и не оценил (что не удивительно и чего я и не ждал; пара скотских хрюканий в "вконтакте" - вот и все отзывы эрефян), но зато весьма впечатлились в Штатах и некоторых странах Европы. Да и ничего сруского в моём мелосе или композите и близко нет - это что угодно, но только не "сруский рок" (нонсенс!). С другой стороны - это и не европейское. На самом деле это Античная музыка, совершенно чуждая иудеохристианской эпохе, поэтому нет и смысла искать "нечто похожее". Ну, разве что в русле нью-йорской монохромной музыки что-то схожее можно найти, хотя совпадения здесь будут скорее случайны. Как истинный апологет и фанат всего Античного, я искал мелос той чудесной волшебной поры, когда люди были счастливы, свободны и безгрешны. Ещё и сейчас помню, какой прилив вдохновения, какой азарт обуревал меня! Поистине божественная инспирация. Потому-то этот заряд можно буквально физически ощущать. Слушать мои песни - а они все волшебные - лучше в хороших наушниках (я работал в профессиональных австрийских наушниках с великолепной прорисовкой средних и низких частот, поскольку в моих композициях главную роль почти всегда играет ритм-секция (бас + ударные), - 90% своих песен я сочинил на басу (низкие частоты мне нравятся как Сатурнианцу)) и на полной громкости. Срывание башни гарантируется )
www.youtube.com/watch?v=QFnIg7N9X-A
Это есть Телемитская музыка в моём представлении. Ну а если кто-то думает иначе и взахлёб потребляет дегенеративные помои Менсона или вообще какой-нибудь ублюдочный хип-хоп, могу лишь выразить своё высокомерное презрение адепта. У профанов никогда не было чувства вкуса и различения полутонов (из-за дебильности). Я до мозга костей человек классический и богемный, в моих твореньях нет ни грана суррогата. Конечно, я любил экспериментировать и меня порою весьма заносило, но это уж особенность темперамента )
www.youtube.com/watch?v=q-YOI-EQZkA
пятница, 23 марта 2018
93!
Я до глубины души светский человек. И хотя прожил жизнь в общем недостойную меня, не имея подобающего круга общения, я не могу назвать себя творцом нереализованным. Во всех видах творчества, к коим имел я стремленье, - поэтика, музыка, штудии, - я реализовался вполне. Мой единственный неудовлетворённый запрос - это амбиция снять фильм, о чём я мечтал лет эдак 20. Моя натура, деспотичная и целеустремлённая, совершенно чётко знающая, что надо делать, просто по своей сути требовала проявить себя на поприще режиссёра (к актёрской игре я равнодушен, хотя типажность у меня есть), но как-то эта затея прошла стороной, на фоне основных моих занятий (музыка и стихи).
Не могу сказать, что виновата страна, в которой я родился, или время, или народ, - где-нибудь в Уругвае, Бангладеш или джунглях Никарагуа уж точно было бы не до фильмов, - просто мне крайне душно в самой этой атмосфере, начисто лишённой волшебства. Пока юность давала избыток энергий, всё казалось лёгким и неважным, но когда тяжёлые серые будни сковали со всех сторон своим бездушьем, даже самые волшебные стихии исчезают. Остаются грубые реалии и безжалостные, чёткие вопросы по поводу оплаты жилья, насущного пропитания и всего прочего.
Живя в среднем 26 лет и считая чем-то позорным или крайне бессмысленным жить более 40, безмятежные и счастливые люди Антики знали свою мудрость: жить стоит только ради упоения юности, а она скоротечна. Должно быть, даже в те благословенные времена, когда немногие глубокие старцы категорически заявляли: "Юность всегда права!", прекрасно знали, что никакой нектар, никакие поэтики, никакие мечты не смогут одолеть этот ад обыденности, который настигает в возрасте. Мечты уходят - куда неведомо, - но жить без мечтаний невозможно. Каждый имеет право на мечту, и каждый должен мечтать, чтобы чувствовать себя живым, но откуда ж они возьмутся - мечты?..
________
В ноябре 2016 года, вновь перечитывая Головина, я подумал о себе с предельной честностью и почти неожиданно для самого себя написал такие строки:
Не могу сказать, что виновата страна, в которой я родился, или время, или народ, - где-нибудь в Уругвае, Бангладеш или джунглях Никарагуа уж точно было бы не до фильмов, - просто мне крайне душно в самой этой атмосфере, начисто лишённой волшебства. Пока юность давала избыток энергий, всё казалось лёгким и неважным, но когда тяжёлые серые будни сковали со всех сторон своим бездушьем, даже самые волшебные стихии исчезают. Остаются грубые реалии и безжалостные, чёткие вопросы по поводу оплаты жилья, насущного пропитания и всего прочего.
Живя в среднем 26 лет и считая чем-то позорным или крайне бессмысленным жить более 40, безмятежные и счастливые люди Антики знали свою мудрость: жить стоит только ради упоения юности, а она скоротечна. Должно быть, даже в те благословенные времена, когда немногие глубокие старцы категорически заявляли: "Юность всегда права!", прекрасно знали, что никакой нектар, никакие поэтики, никакие мечты не смогут одолеть этот ад обыденности, который настигает в возрасте. Мечты уходят - куда неведомо, - но жить без мечтаний невозможно. Каждый имеет право на мечту, и каждый должен мечтать, чтобы чувствовать себя живым, но откуда ж они возьмутся - мечты?..
________
В ноябре 2016 года, вновь перечитывая Головина, я подумал о себе с предельной честностью и почти неожиданно для самого себя написал такие строки:
* * *
Этот вечер тебя не ласкает,
Пар вина навевает печаль
И мысли твои увлекает
В туманную мутную даль…
Вот и всё, вот и жизнь прожита,
Все стихи сожжены,
Песни твои забыты,
Уродством полнятся сны…
Вот и всё… Как же так получилось,
Что в дерзости юных лет
Не видел, что просто глумились
Над даром твоим, поэт?..
Теперь лишь вино и кошмары
В мутном забвенье без сна,
Теперь только бред и угары,
Блевотная смерть от вина…
Этот вечер тебя не ласкает,
Пар вина навевает печаль
И мысли твои увлекает
В туманную мутную даль…
Вот и всё, вот и жизнь прожита,
Все стихи сожжены,
Песни твои забыты,
Уродством полнятся сны…
Вот и всё… Как же так получилось,
Что в дерзости юных лет
Не видел, что просто глумились
Над даром твоим, поэт?..
Теперь лишь вино и кошмары
В мутном забвенье без сна,
Теперь только бред и угары,
Блевотная смерть от вина…
Это стихотворение неприятно мне самому, какой-то дурацкой патетикой третьей строфы (до сих пор считаю, что её нужно удалить) и последней строкой по поводу блевотины (что претит всей моей сущности), но в общем всё сказано совершенно точно, и мне очень нравится первая строфа. Быть может, я перепишу этот стих ещё, оставив только первый ряд, и найду какие-то другие слова, оставив побоку натурализм. Вот только сути это не изменит, как ни верти...
Метки: стихи мои
Метки: стихи мои
93!
Дорогие друзья! Рад сообщить вам, что с сегодняшнего дня мы начинаем круглосуточную трансляцию Первого Телемитского Радио! thelema93.myrh.ru/
93!
Песни, посвящённые Ницше, Кроули и Лавкрафту, были записаны в совершенно разные годы в рамках совершенно разных проектов, стилистически слабо пересекаются, по саунду - почти никак.
(Насколько возможно припомнить сейчас, были также песни, посвящённые Лермонтову, фон Клейсту и Рембо; был также записан целый альбом на стихи Есенина; к сожалению, не сохранился).
grevvlad-iii.livejournal.com/90050.html
Именно в такой последовательности (в большом временном интервале) были записаны эти песни. Тема "Ницше" была одной из первых, отсюда качество звука и не слишком убедительные попытки изобразить глубокую и радикальную трагичность судьбы Ницше; надо признать, звучит скорее уныло и занудно, чем душераздирающе трагично, однако всё-таки тон был выбран верный и мелос именно античного типа, - Ницше бы понравилось... ) Тема о Кроули также получилась весьма интересной - это была одна из самых удачных находок в плане саунда; позже были попытки создать именно такое звучание, с несколько меньшим успехом; в принципе, песня отличная. Ах да, она существует в двух видах - полная версия, которая звучит 5 минут, и короткая (эта). С песней, посвящённой Лавкрафту, было наиболее трагично, ибо рождена она была отчаяньем в ходе тупикового развития по линии саунда; в итоге этот тупик привёл к дисторшизации звука ситара (!) и душераздирающим звуковым эффектам на фоне холодного брутализма ритм-секции. Конечно, этот путь совершенно бесперпективен, однако, как ни странно, весьма удачно выражает космократический аутсайд Лавкрафта. И снова-таки тема содержит античный мелос: все три песни могли бы вполне себе уместно прозвучать где-нибудь в храме Аполлона в дни счастливой человеческой юности, столь кошмарно убитой инфернальным манихейством борьбы бога и сатаны в вашей эре.
(Насколько возможно припомнить сейчас, были также песни, посвящённые Лермонтову, фон Клейсту и Рембо; был также записан целый альбом на стихи Есенина; к сожалению, не сохранился).
grevvlad-iii.livejournal.com/90050.html
Именно в такой последовательности (в большом временном интервале) были записаны эти песни. Тема "Ницше" была одной из первых, отсюда качество звука и не слишком убедительные попытки изобразить глубокую и радикальную трагичность судьбы Ницше; надо признать, звучит скорее уныло и занудно, чем душераздирающе трагично, однако всё-таки тон был выбран верный и мелос именно античного типа, - Ницше бы понравилось... ) Тема о Кроули также получилась весьма интересной - это была одна из самых удачных находок в плане саунда; позже были попытки создать именно такое звучание, с несколько меньшим успехом; в принципе, песня отличная. Ах да, она существует в двух видах - полная версия, которая звучит 5 минут, и короткая (эта). С песней, посвящённой Лавкрафту, было наиболее трагично, ибо рождена она была отчаяньем в ходе тупикового развития по линии саунда; в итоге этот тупик привёл к дисторшизации звука ситара (!) и душераздирающим звуковым эффектам на фоне холодного брутализма ритм-секции. Конечно, этот путь совершенно бесперпективен, однако, как ни странно, весьма удачно выражает космократический аутсайд Лавкрафта. И снова-таки тема содержит античный мелос: все три песни могли бы вполне себе уместно прозвучать где-нибудь в храме Аполлона в дни счастливой человеческой юности, столь кошмарно убитой инфернальным манихейством борьбы бога и сатаны в вашей эре.
вторник, 29 ноября 2016
93!
93!
среда, 12 октября 2016
93!
вторник, 17 ноября 2015
93!
Спецвыпуск радиопрограммы "Шторм", посвященный Некрономикону. Передача вышла в эфир 25.01.2004 г.
вторник, 03 ноября 2015
93!
* * *
Коснись же трепетной рукою,
Рукою лёгкою, Адель!..
Признайся: счастлива со мною?
Скажи, как я красив и смел!
Я рыцарь, принц твоих мечтаний,
Каков уж есть, прекрасен весь.
Исполнен разных дарований,
И твой, весь твой, сейчас и здесь!
Открой же мне своё сердечко,
Сердечко нежное открой!
Моя чудесная овечка,
Ведь ты моя, а я вот - твой!
Доверься, будет так чудесно
Нам вместе многие года!
Звучит пусть радостная песня:
О да, о да, о да, о да!
Моя невинная овечка,
Моя невинная звезда,
Моя прохладная, как речка,
Моя столь пылкая всегда!..
воскресенье, 25 октября 2015
07:47
Доступ к записи ограничен
93!
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 19 октября 2015
93!
Car Wszystkich Sławian Mieczysław Witold Skowroński jest jedyną suwerenną władzą w Polsce!
воскресенье, 11 октября 2015
93!
суббота, 10 октября 2015
20:03
Доступ к записи ограничен
93!
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра