93!
В этом мире только древний город, огромное кладбище за ним и бесконечные непроходимые топи, среди которых в неведомом месте установлен алтарь для свершения жутких неизъяснимых ритуалов. Правит этим миром совершенно гигантская луна (солнце светит тускло, несколько часов в день и всегда скрыто тёмными густыми тучами), спастись от чар которой можно глубоко в погребе, где на полках покоится вино столь старинной выдержки, что один лишь глоток погружает в состояние непередаваемого экстаза и чудесных, в противоположность лунным кошмарам, сказочных грёз, ярких и длящихся, в ощущении, бесконечно. Это странный маня-мир, безусловно, но в магическом мире нет ничего привычного в человеческом смысле. Там нет ничего похожего на человеческие переживания и представления вообще. Солнечное вино отправляет в мир вечной Античной юности, но хорошо это или плохо – сказать невозможно. Чудовищная луна полностью парализует волю и превращает в послушную марионетку, которая исполняет ритуалы, смысла и назначения коих даже не понимает и в принципе не может понять, являясь лишь инструментом, и об этом тоже трудно сказать, плохо это или хорошо, ибо сама луна совершенно безразлична и индифферентна, а надобность ритуалов постичь человеческому уму категорически невозможно. Не исключено вообще, что эти ритуалы как раз создают какие-то маня-миры в неких точках вселенной – кто может сказать, что это не так, если узнать об этом всё равно невозможно?.. Кроме того, эта площадь и странная ратуша, куда, похоже, сходятся неведомые приверженцы этого странного культа – как попасть туда? Возможно ли это? К сожалению, в городе нет никаких надписей, чтобы хоть что-то выяснить, найти хоть какой-то ориентир (впрочем, нет ни малейших оснований полагать, что это вообще происходит на Земле, по крайней мере – в этом измерении, соте или ячейке…); единственные записи, доступные для прочтения – бесконечные тетради, исписанные моим почерком. К сожалению, они совершенно неинформативны, ибо сказ оный представляет собою бесконечные велеречивые элегии, описывающие райские Античные края, в которые отправляет один лишь глоток волшебного вина. Как связан окружающий морок с этими экстатическими погружениями, постичь человеческим разумом совершенно невозможно. Смысла во всём этом также не чувствуется совершенно. Это просто странная данность, сложившаяся так, как сложилась. Странная игра иллюзий или пространств или просто шутка какого-то архонта – только так это и можно понять… И всё-таки этот мир непередаваемо лучше плоского посюстороннего.
Поскольку мир этот является лишь частным и уникальным трансперсональным преломлением, объективизирован он лишь в самой точке преломления (визуализации). Исследованию он, говоря иначе, не подлежит. Жуткое и крайне дискомфортное чувство клаустрофобии вызывается, как ни странно, тем, что мир этот – бесконечен. Он абсолютно бесконечен по направлению влево или вправо (вперёд или назад двигаться в нём в принципе невозможно, ибо мир математически двухмерен, как внутреннее пространство чёрной дыры), Визуально это представляется уходящей влево мостовой, круто забирающей вверх. Далее появляется площадь, изваяние некой человекоподобной креатуры там (не поручился бы за то, что это именно человек…) и ратуша, куда, предположительно, периодически сходятся совершенно неведомые существа или сущности (почти наверняка – это вовсе не люди…). За площадью начинаются однотипные дома и лабиринты улочек и переулков, конца и края которым нет. Понять и постичь это невозможно, но по направлению влево город бесконечен. Направление вправо ведёт на неопределённых очертаний кладбище с разрушенной каменной оградою, а затем начинается болото, которое, как нетрудно догадаться, также бесконечно. Если гипотетически предположить движение вправо, вправо и вправо, через эти топи, выискивая, благодаря зелёным огонькам, тайные тропы для прохождения, то путь этот будет бесконечен. Хотя ни понять, ни представить это невозможно. Субстантивы, представляющиеся луной и солнцем, скорее всего являются чем-то совершенно другим, вовсе не луной и вовсе не солнцем, однако разум интерполирует их так. Причём, с чего бы именно так – абсолютно неясно. Якобы солнца, например, не видно вообще – оно всегда сокрыто густыми клубящимися тучами, и это может быть чем угодно; колесницей Феба, как вариант. Луна – нечто вообще за гранью описания, но это точно не та луна, коя видится как планетоид на орбите Земли. Это нечто ярко-белое, как мрамор, окрашенный густым кровавым багрянцем. Эта якобы луна всегда полная и всегда столь гигантских размеров, что спутником уж точно быть не может… Впрочем, совершенно понятно, что мир этот – совсем не планета, а просто пересечение неких линий, одна из бесчисленных точек в двухмерной вселенной, как плоскость внутри чёрной дыры (коя не дыра вовсе и не шар, а именно плоскость). Точка эта уникальна, быть может попросту является какой-то трансперсональной «библиотекой акаши» (вся сущность как бы из стихов, а больше ничего и нет), либо некий нуль-переход (появляются же какие-то сущности непонятно откуда и исчезающие непонятно где). Как бы то ни было, это то, что дано в визуализации. Понять это, как было сказано уже, совершенно невозможно, представить бесконечность направлений – тем более.
Поскольку мир этот является лишь частным и уникальным трансперсональным преломлением, объективизирован он лишь в самой точке преломления (визуализации). Исследованию он, говоря иначе, не подлежит. Жуткое и крайне дискомфортное чувство клаустрофобии вызывается, как ни странно, тем, что мир этот – бесконечен. Он абсолютно бесконечен по направлению влево или вправо (вперёд или назад двигаться в нём в принципе невозможно, ибо мир математически двухмерен, как внутреннее пространство чёрной дыры), Визуально это представляется уходящей влево мостовой, круто забирающей вверх. Далее появляется площадь, изваяние некой человекоподобной креатуры там (не поручился бы за то, что это именно человек…) и ратуша, куда, предположительно, периодически сходятся совершенно неведомые существа или сущности (почти наверняка – это вовсе не люди…). За площадью начинаются однотипные дома и лабиринты улочек и переулков, конца и края которым нет. Понять и постичь это невозможно, но по направлению влево город бесконечен. Направление вправо ведёт на неопределённых очертаний кладбище с разрушенной каменной оградою, а затем начинается болото, которое, как нетрудно догадаться, также бесконечно. Если гипотетически предположить движение вправо, вправо и вправо, через эти топи, выискивая, благодаря зелёным огонькам, тайные тропы для прохождения, то путь этот будет бесконечен. Хотя ни понять, ни представить это невозможно. Субстантивы, представляющиеся луной и солнцем, скорее всего являются чем-то совершенно другим, вовсе не луной и вовсе не солнцем, однако разум интерполирует их так. Причём, с чего бы именно так – абсолютно неясно. Якобы солнца, например, не видно вообще – оно всегда сокрыто густыми клубящимися тучами, и это может быть чем угодно; колесницей Феба, как вариант. Луна – нечто вообще за гранью описания, но это точно не та луна, коя видится как планетоид на орбите Земли. Это нечто ярко-белое, как мрамор, окрашенный густым кровавым багрянцем. Эта якобы луна всегда полная и всегда столь гигантских размеров, что спутником уж точно быть не может… Впрочем, совершенно понятно, что мир этот – совсем не планета, а просто пересечение неких линий, одна из бесчисленных точек в двухмерной вселенной, как плоскость внутри чёрной дыры (коя не дыра вовсе и не шар, а именно плоскость). Точка эта уникальна, быть может попросту является какой-то трансперсональной «библиотекой акаши» (вся сущность как бы из стихов, а больше ничего и нет), либо некий нуль-переход (появляются же какие-то сущности непонятно откуда и исчезающие непонятно где). Как бы то ни было, это то, что дано в визуализации. Понять это, как было сказано уже, совершенно невозможно, представить бесконечность направлений – тем более.
